Мою первую плёнку не хотели продавать в магазине, потому что «ну зачем», её экспериментальным способом вставила в фотоаппарат мама, а на 17 кадре её и вовсе засветил знакомый, открыв крышку из интереса. Люди, пытавшиеся помешать началу моих плёночных отношений, с почти одинаковой интонацией скептицизма спрашивали «зачем тебе всё это?» Отвечать на это в «двадцать восемнадцать» стало таким же банальным занятием, как и снимать на плёнку, носить поясную сумку и покупать очередные носки с уточками. Можно долго сопротивляться, но однажды появляется желание попробовать. На плёнке Саратов и Энгельс из 2018 года выглядят такими же, как в 1960-ых, 1970-ых и всех других «ых», а готовые фотографии встают – или могут на это претендовать – в один ряд с теми, что дома в альбомах на пыльной полке, а не хранятся терабайтами на жёстких дисках.